Часть 13.Трансцендентность Бога

О Господь, наш Господь, нет никого, подобного Тебе, ни ввер­ху - на небесах, ни внизу — на земле. Тебе принадлежат и вели­чие, и достоинство. Все, что есть на небесах и на земле, — Твое; Твое царство, и Твоя сила, и Твоя слава во веки веков, О Боже, и Ты возвышаешься как глава над всем. Аминь.

Когда мы говорим о Боге как о существе, обладающем трансцендентностью, мы, конечно, имеем в виду, что Он вы­соко возвышается над всей сотворенной Им Вселенной, на­столько высоко, что человеческая мысль даже не может это­го себе представить.Однако чтобы правильно рассуждать об этом, мы должны иметь в виду, что «высоко» здесь обозначает не физическое расстояние от земли, а качество бытия. Нас интересует не мес­то в пространстве, не сама по себе высота, а жизнь. Бог есть Дух, и для Него величина и расстояние не имеют значения. Для нас они полезны как аналогии и иллюстрации, по­этому Бог постоянно употребляет эти понятия, чтобы это было Доступно нашему ограниченному пониманию. Слова Бога, ко­торые мы находим в Книге пророка Исайи, «Ибо так говорит Высокий и Превознесенный, вечно Живущий» (Ис. 57:15) Дают ясное представление о высоте, но это потому, что мы, обитающие в мире материи, пространства и времени, стремим­ся мыслить материальными категориями и можем понять аб­страктные идеи только тогда, когда они так или иначе идентифицируются с материальными предметами. Стараясь освободиться от тирании естественного мира, человеческое сердц_е должно научиться использовать более возвышенный язык, ко­торый использует Дух, чтобы наставлять нас.

Именно Дух наделяет значимостью материю, и в конечном счете без Духа ничто не имеет никакой ценности. От группы лю­дей, пришедших полюбоваться красотой гор, отбилась малень­кая девочка и потерялась где-то на одной из гор. Тут же умона­строение этих людей изменилось. Восторженное восхищение ве­личием природы уступило место отчаянию и страху за потеряв­шегося ребенка. Люди разбредаются по всему склону горы, с тревогой зовут ребенка по имени и тщательно осматривают каждый укромный уголок, где малышка могла бы спрятаться. Чем вызвана эта внезапная перемена? Поросшая лесом гора по-прежнему возвышается до самых облаков в своей захватывающей дух красоте, но этой красоты теперь уж ник­то не замечает. Все внимание приковано к поискам кудрявой маленькой девочки, которой нет и двух лет и которая весит меньше тридцати фунтов. Хотя она совсем еще немного жи­вет на свете и хотя она такая маленькая, родителям и их друзьям она дороже, чем гигантская громада большой и древ­ней горы, которой они восхищались всего лишь несколько минут назад. И этот их взгляд разделил бы весь цивилизован­ный мир, ибо маленькая девочка может любить, смеяться, говорить и молиться, а гора не может. Качество бытия ребен­ка определяет его ценность.

И все-таки мы не должны сравнивать бытие Бога с чьим-либо другим, подобно тому как мы только что сравнили гору с ребенком. Мы не должны думать о Боге как о высочайшем среди восходящего ряда существ, начиная от одноклеточных, переходя затем от рыбы к птице, затем к млекопитающему, за­тем к человеку, затем к ангелу, затем к херувиму и, наконец, - к Богу. Это значило бы наделить Бога высоким, даже, пожа­луй, очень высоким положением, но этого недостаточно; мы должны наделить Его трансцендентностью в самом полном смысле этого слова. Бог навсегда отделен от всего мира. Он в свете, к которому нельзя приблизиться. Он настолько же выше архангела, насколько Он выше гусеницы, ибо пропасть, отде­ляющая архангела от гусеницы, конечна, а пропасть между Богом и архангелом бесконечна. Гусеница и архангел хотя и отстоят далеко друг от друга на шкале сотворенных существ, все-таки имеют одно общее свойство: они оба сотворены. Они оба относятся к тому, что не является Богом, и отделены от Бога самой бесконечностью. Молчание и сила, заставляющая произносить слова, всегда будут бороться друг с другом в сердце человека, который захо­чет говорить о Боге. Но мы знаем, и это служит для нас утешением, что именно Бог дает нашим сердцам желание искать Его, дает возмож­ность в какой-то степени узнать Его и что Он рад даже самым незначительным нашим усилиям на пути познания Бога. Если бы вдруг какой-нибудь святой, который провел свою жизнь вдали от мира, в общении с Богом, вернулся к людям, погрязшим в заботах, какой бессмысленной показалась бы ему их бесконечная болтовня. Какими странными и пустыми показались бы ему скучные, избитые и бесполезные слова, ко­торые можно услышать в средней статистической проповеди из недели в неделю. И если этот святой заговорит, он будет говорить о Боге. И разве он не зачарует, не заворожит своих слушателей восторженными описаниями Божества? И, послу­шав его, разве мы согласимся впоследствии слушать что-ни­будь меньшее? Мы, конечно же, будем требовать от тех, кто позволяет себе учить нас, чтобы они говорили с нами с верши­ны Божественного видения или же совсем молчали!

Автор Псалма раскрыл нам психологию греха, сказав: «Нет страха Божия пред глазами его» (Пс. 35:12). Когда люди не боятся Бога, они, не колеблясь, Нарушают Его законы. Страх перед последствиями не отпугивает, когда нет страха перед Богом. В прежние времена о верующих людях говорили, что они «ходят в страхе Божьем» и «служат Господу со страхом». Ка­ким бы близким ни было общение человека с Богом, какими бы смелыми ни были его молитвы, в основе его религиозной жизни было представление о Боге как о Существе, вызываю­щем чувство благоговения и страха. Мысль о Боге, Который превыше всего, проходит через всю Библию. Этот страх перед Богом был чем-то большим, чем естественное понимание опас­ности; это был иррациональный страх, сильное осознание соб­ственной неполноценности в присутствии Всемогущего Бога. Всякий раз, когда в библейские времена Бог являлся лю­дям, они испытывали одно и то же: переполняющее душу ощу­щение страха и тревоги, щемящее чувство греховности и вины. Когда Бог заговорил, Авраам распростерся на земле и слушал Его. Когда Моисей увидел Господа в горящем кусте, он в стра­хе закрыл свое лицо, не смея взглянуть на Бога. Когда Бог явился в видении пророку Исайи, это заставило его закричать: «Горе мне!» и признаться: «Погиб я! ибо я человек с не­чистыми устами» (Ис. 6:5).

Пожалуй, самой страшной и самой чудесной была встреча с Богом пророка Даниила. Пророк поднял глаза и увидел Того, Чье тело — «как топаз, лице... — как вид молнии; очи... — как горящие светильники, руки... и ноги... по виду — как блестящая медь, и глас речей... — как голос множества людей». «И только один я, Даниил, видел это видение, — писал он потом, — а быв­шие со мною люди не видели этого видения; но сильный страх напал на них и они убежали, чтобы скрыться. И остался я один и смотрел на это великое видение, но во мне не осталось крепо­сти, и вид лица моего чрезвычайно изменился, не стало во мне бодрости. И услышал я глас слов Его, и как только услышал глас слов Его, в оцепенении пал я на лице мое и лежал лицем к земле» (Дан. 10:6-9).

Опыт этих людей показывает, что осознание Божественно­го превосходства быстро разрешает все противоречия между человеком и Богом. Желание бороться с Богом покидает человека, и он готов уже, подобно побежденному Савлу, смиренно спросить: «Господи! что повелишь мне делать?» (Деян. 9:6). И, напротив, самоуверенность современных христиан, легкомыс­лие, лежащее в основе столь многих наших религиозных со­браний, шокирующее неуважение, которое выказывают по от­ношению к личности Бога в достаточной степени свидетель­ствуют о слепоте сердца. Многие называют себя последовате­лями Христа, много говорят о Боге и даже иногда Ему молят­ся, но, очевидно, не знают, Кто Он такой. «Страх Господень — источник жизни» (Прит. 14:27), но этот целительный страх едва ли можно найти сегодня у христиан.

Однажды в разговоре со своим другом Эккерманом поэт Гете затронул тему религии и заговорил о злоупотреблении Божественным именем. «Люди обращаются с Ним, — сказал он, — как будто бы это непостижимое и высочайшее Существо, которое находится даже вне досягаемости мысли, было всего лишь равным им самим. Иначе бы они не говорили: «Господь Бог, дорогой Бог, добрый Бог». Это выражение становится для них, в особенности для духовенства, которое каждый день не перестает его повторять, простой фразой, ничего не знача­щим именем, которое не соотносится ни с какой мыслью. Если бы они находились под впечатлением от Его величия, они молчали бы, из чувства благоговения не желая назвать Его».

Часть 14.Вездесущность Бога

Отец наш, мы знаем, что Ты с нами, но наше знание — это только несовершенное изображение и тень истины, и в нем мало того духовного богатства и той внутренней красоты, которые должны быть у такого знания. Для нас это большая потеря и при­чина большой слабости нашего сердца. Помоги нам исправить нашу жизнь, прежде чем мы сможем сами почувствовать истин­ное значение слов: «В Твоем присутствии — полнота радости». Аминь. Слово присутствие, конечно, означает здесь, близко к, ря­дом с, а присутствие везде — это вездесущность. Бог повсюду, близко ко всему, рядом со всеми.Мало таких истин в Священном Писании, которые были бы столь ясны и понятны, как учение о Божественной везде­сущности. Строки Священного Писания, в которых под­тверждается эта истина, настолько точны, что потребова­лись бы значительные усилия, чтобы неправильно понять их. В этих строках говорится, что Бог постоянно присут­ствует в Своих творениях, что нет места ни на небесах, ни на земле, ни в аду, где человек мог бы скрыться от Его при­сутствия. Священное Писание учит, что Бог одновременно и очень далеко, и рядом и что в Нем люди и движутся, и Живут, и существуют. Эти строки заставляют нас признать вездесущность Бога и объясняют другие истины о Нем.

Например, в Священном Писании говорится, что Бог бес­конечен. Это означает, что Его существование не знает гра­ниц. Поэтому не может быть границ Его присутствию; Он вез­десущ. В Своей бесконечности Он окружает Свои конечные творения и держит их в Себе. Нет такого места, где что-то мог­ло бы существовать без Его присутствия. Бог — это среда наше­го обитания, как море для рыбы и как воздух для птицы. «Бог — над всем, — писал Гильдеберт Лавардинский, — под всем, за пределами всего, внутри, но не в составе; вовне, но не за исключением; вверху, но не поднят вверх; внизу, но не опу­щен; полностью вверху, возглавляя; полностью внизу, поддер­живая; полностью внутри, наполняя».

Вера в то, что Бог присутствует внутри Своей Вселен­ной, не может существовать в изоляции. Она имеет практи­ческое применение во многих сферах богословской мысли и оказывает прямое влияние на некоторые религиозные проблемы, например, на проблему природы мира. Мысля­щие люди почти каждой эпохи и почти каждой культуры задумывались над вопросом о том, что же представляет собой этот мир. Материальный ли это мир, существующий сам по себе, или же это духовный мир, приводимый в дви­жение невидимыми силами? Можно ли найти объяснение внутри самой системы, в которой все взаимосвязано, или же ее секрет скрыт под покровом тайны? Действительно ли этот поток существования начинается и кончается в са­мом себе? Или его источник выше холмов и находится где-то дальше, за холмами?

Христианское богословие утверждает, что у него есть ответ на эти вопросы. Оно не вдается в рассуждения и не высказыва­ет субъективного мнения, но выдвигает в качестве авторитета слова: «Так говорит Господь». Оно с уверенностью настаивает на том, что мир духовен, что он происходит от Духа, происте­кает из Духа, что он духовен по своей сути и не имеет никако­го значения в отрыве от Духа. Учение о Божественной вездесущности олицетворяет от­ношения между человеком и Вселенной. Эта великая главная истина придает значение всем другим истинам и наделяет высшей ценностью всю короткую человеческую жизнь. Бог присутствует здесь. Он рядом с человеком. Он подле него, и этот Бог видит его и знает его полностью. С этого начинает­ся вера, постепенно она может включить в себя тысячу дру­гих чудесных истин, и все эти истины будут восходить к той единственной, которая гласит: Бог есть, и Бог здесь. В Посла­нии к Евреям говорится: «Надобно, чтобы приходящий к Богу веровал, что Он есть» (Евр. 11:6). И Сам Христос ска­зал: «Веруйте в Бога...» (Ин. 14:1). А все то, что можно доба­вить к элементарной вере в Бога, является надстройкой, и независимо от высот, до которых мы можем подняться, вся надстройка будет прочно стоять на этом первоначальном фундаменте.

Новый Завет учит, что Бог сотворил мир с помощью Лого­са (то есть Слова), и Слово отождествляется со второй лично­стью Божества, которая присутствовала в мире еще до вопло­щения. Слово создало все и оставалось в Своих творениях, чтобы управлять ими и поддерживать их, и в то же время было моральным светом, позволяющим человеку отличать добро от зла. Вселенная действует как строго упорядоченная система не благодаря безличным законам, но благодаря творя­щему голосу Божественного присутствия — Логосу.

Каноник У. Дж. X. Холмс из Индии рассказывал о том, как молятся индусы: они стучат по деревьям и камням и, кланяясь, Шепчут богу: «Здесь ли ты? Здесь ли ты?», надеясь, что он оби­тает внутри этих деревьев и камней. Образованный христиа­нин с полным спокойствием дает ответ на этот вопрос. Бог Действительно там. Он там, и здесь, и повсюду, не только в Дереве или в камне, но и в просторах Вселенной, близко ко всему, рядом с каждым, и благодаря Иисусу Христу в любой Момент доступен каждому любящему сердцу. Учение о Боже­ственной вездесущности навеки решает этот вопрос.Для убежденного христианина эта истина — источник вели­кого утешения и величайшей уверенности, которая не зависит ни от каких жизненных обстоятельств. Для него «практический смысл присутствия Бога» состоит не в том, чтобы мысленно пе­реносить воображаемый объект за пределы собственного ума и затем искать способы реализации его присутствия, а в том, что­бы узнавать реальное присутствие Того, Который, согласно лю­бому здравому богословскому учению, уже здесь и объективно существует независимо от того, признают Его существование те, кого Он создал, или нет. Результатом этой истины является опыт, который дается человеку не в видении, а в реальности.

Уверенность в том, что Бог всегда рядом с нами, что Он присутствует во всех частях Своего мира, что Он ближе к нам, чем наши мысли, может долго поддерживать нас в состоянии возвышенного морального счастья. Но не всегда. Было бы не­честно обещать каждому верующему постоянную радость, и было бы нереалистично ожидать этого. Подобно тому как ре­бенок может плакать от боли даже на руках у своей матери, христианин может иногда страдать, даже сознавая, что он находится в присутствии Бога. Апостол Павел хотя и говорил: «Мы всегда радуемся» (2 Кор. 6:10), признавал, что иногда он был печален; а Христос ради нас пролил много слез, хотя Он никогда не покидал «недра Отчего» (Ин. 1:18). Но все будет хорошо. В таком мире, как наш, эти слезы про­изводят свое лечебное действие. Целительный бальзам, изготов­ленный из покровов защищающего нас присутствия Божьего, ис­целяет наши болезни до того, как они становятся неизлечимыми. Знание о том, что мы никогда не бываем одни, успокаивает бушу­ющее море нашей жизни и приносит мир в наши души. И Священное Писание, и рассудок говорят нам, что Бог здесь. Нам остается только научиться понимать это с помощью осознанного опыта. Предложение, взятое из письма доктора Аллена Флиса, обобщает свидетельства многих других людей: «Знать, что Бог присутствует здесь, — это благословение, но чувствовать Его присутствие — это самое настоящее счастье».

Часть 15. Верность Бога

Хорошо воздавать Тебе хвалу и славить Твое имя, О Всевыш­ний, открывать для себя Твою любовь и доброту утром и Твою верность каждый вечер. Подобно тому как Твой Сын, будучи на земле, был верен Тебе, Своему Небесному Отцу, сейчас, будучи на небесах, Он верен нам. Своим земным братьям: и на это мы возла­гаем все наши искренние надежды на все грядущие годы и столе­тия. Аминь.

Как уже говорилось, атрибуты Бога — это не изолирован­ные черты Его характера, а грани Его единого существа. Это не вещи в себе; скорее это мысли, с помощью которых мы ду­маем о Боге, аспекты совершенного целого, названия, данные тому, что мы знаем как истину о Нем.Для того чтобы правильно понимать атрибуты Бога, нам необходимо видеть их как одно целое. Мы можем думать о каждом свойстве Бога в отдельности, но их нельзя отделять друг от друга. «Все свойства, приписываемые Богу, на самом деле не могут отличаться друг от друга по причине совершен­ной простоты Бога, хотя, говоря о Боге, мы описываем их по-разному и употребляем для этого разные слова, — говорит Николай Кузанский. — Поэтому хотя мы приписываем Богу зрение, слух, вкус, обоняние, осязание, сознание, рассудок, ин­теллект и так далее, в зависимости от различных значений каждого слова, в Нем зрение ничем не отличается от слуха, или от вкуса, или от обоняния, или от осязания, или от понимания. И поэтому говорят, что все богословие идет по кругу, потому что любое из Его свойств подтверждается другим».

При изучении какого-либо атрибута Бога вскоре стано­вится очевидным, что, в сущности, все Его атрибуты — одно це­лое. Например, если Бог существует Сам по Себе, то, следова­тельно. Он и независим; если Он, будучи бесконечным, обладает могуществом, то это должно быть всемогущество. Если Он обла­дает знанием, то Его бесконечность убеждает нас, что Он обла­дает всем знанием. Точно так же Его неизменность предполага­ет Его верность. Если Он не изменяется, из этого следует, что Он не может быть неверен, поскольку для этого Ему нужно было бы измениться. Любой недостаток в Божественном характере предполагал бы несовершенство, а поскольку Бог совершенен, такого просто не может быть. Следовательно, атрибуты объяс­няют друг друга и доказывают, что они всего лишь отблески абсолютно совершенного Божьего разума.

Все действия, которые совершает Бог, находятся в полном соответствии со всеми Его атрибутами. Ни одно из этих свойств не противоречит другому, но все они гармонично со­четаются друг с другом и соединяются в бесконечной бездне Божества. Все, что делает Бог, согласуется с тем, чем является Бог, в Нем существование и деяние — одно и то же. Очень час­то, изображая Бога, пытаются отделить Его справедливость от Его милосердия, что полностью противоречит фактам. По­думать о Боге как о существе, которое склоняется сначала к одному из Своих свойств, а потом к другому, — это значит представить себе Бога, не уверенного в Себе, бессильного и эмоционально неуравновешенного, и тогда это будет уже не истинный Бог, а всего лишь Его бледное отражение.

Будучи Тем, Кем Он является, Бог не может перестать быть Тем, Кем Он является, и, следовательно, Он не может действо­вать так, чтобы это противоречило Его характеру. Он одно­временно верен и неизменен, поэтому все Его слова и дела должны быть и должны оставаться верными. Люди становятся неверными, уступая желанию, страху, слабости, из-за утраты интереса или под воздействием сильного влияния извне. Оче­видно, что ни один из этих факторов никак не может влиять на Бога. Он Сам — Своя собственная причина всего того, чем Он является и что делает. Его не могут ни к чему принудить внешние обстоятельства, Он всегда говорит и действует от имени Самого Себя, по Своей Собственной суверенной воле, так, как Он считает нужным.

Я думаю, можно было бы доказать, что почти каждая ересь, от которой Церковь страдала на протяжении всех лет ее существования, являлась результатом неверного представле­ния о Боге или стремлении придать слишком большое значе­ние чему-то верному, скрывая при этом нечто другое, столь же верное. Гиперболизировать одно свойство и полностью ис­ключить другое — это прямой путь к одному из угрюмых бо­лот богословия; и все-таки мы постоянно подвергаемся соблаз­ну сделать это. Например, Библия учит, что Бог есть любовь; некоторые настолько акцентируют на этом внимание, что полностью от­рицают Его справедливость, о которой в Библии, кстати, тоже говорится. Другие делают такой упор на библейское учение о доброте Бога, что это начинает противоречить Его святости. Или они заставляют Его сочувствие отменять Его истину. А еще кто-то понимает верховную власть Бога так, что полнос­тью игнорирует или, по крайней мере, значительно уменьшает Его доброту и любовь.

Мы сможем правильно понимать истину, только если мы осмелимся поверить всему, что Бог сказал о Самом Себе. Че­ловек берет на себя очень серьезную ответственность, когда пытается лишить Бога тех черт, которые он по своему неведению не может принять, несмотря на то, что они явлены в Бо­жественном откровении. Наверняка каждый из нас, у кого хватит дерзости попытаться сделать это, окажется в темноте. А делать это вовсе незачем. Нам не нужно бояться оставлять правду такой, как она описана. Между атрибутами Бога нет противоречий. Существо Бога едино. Он не может разделить­ся на части и в какое-то определенное время действовать, исходя из одного Своего свойства, оставляя в бездействии дру­гие Свои свойства. Все, чем является Бог, должно согласовы­ваться со всем, что Он делает. В милосердии должны присут­ствовать справедливость, а в осуждении — любовь. И так со всеми атрибутами Бога.

Верность Бога — это один из исходных факторов нормаль­ного христианского богословия, а для верующего человека, осознавшего это Божественное свойство, верность становится пищей для души. Ибо Священное Писание не только учит ис­тине, но также показывает человечеству, как эту истину ис­пользовать. Авторы Священного Писания, получившие Божье вдохновение, были людьми с такими же, как у нас, страстями, живущими обычной жизнью. То, что они узнали о Боге, стало для них мечом, щитом и молотом; это стало мотивацией их жизни, их доброй надеждой и искренним ожиданием. Из объективных факторов богословия их сердца сделали много радостных выводов и тысячи раз применили их по отноше­нию к себе! В книге Псалмов раздаются радостные слова бла­годарности Богу за Его верность. Новый Завет подхватывает эту тему и восхваляет верность друг другу Бога-Отца и Его Сына Иисуса Христа, Который перед Понтием Пилатом свиде­тельствовал о доброй вере; а в Апокалипсисе мы видим Хрис­та верхом на белом коне, скачущего к Своему триумфу, и там Он назван Верным и Истинным.

В христианских песнопениях также воспеваются атрибуты Бога, и среди них — Божественная верность. Эти свойства стали источником, из которого потекли реки радостных ме­лодий. Например, в старинном сборнике песнопений, издан­ном в 1849 году, песни не имеют названий, над каждым пес­нопением — лишь одна строчка, набранная курсивом: «Слав­ное совершенство Бога», «Мудрость, величие и доброта», «Все­ведение», «Всемогущество и неизменность», «Слава, милосердие и благоволение». Поток духовных песен берет свое начало еще в первые века существования Церкви. С самого начала вера в совершенство Бога вызывала у верующих людей радостную уверенность и желание петь. На верности Бога основывается вся наша надежда на бла­гословение в будущем. Только потому, что Он верен, сохраня­ется Его завет и Его обещания будут исполнены. Только пото­му, что мы твердо знаем, что Он верен, мы можем спокойно жить и с уверенностью ожидать грядущей жизни. Каждое сердце может применить эту истину к себе, учиты­вая свои собственные нужды. Искушаемые, беспокоящиеся, бо­язливые, отчаявшиеся - все могут найти новую надежду и хо­рошее настроение, узнав, что Отец наш Небесный верен нам. Он всегда будет верен слову, которое Он дал. Страдающие под тяжестью невзгод сыны Завета могут быть уверены в том, что Он никогда не лишит их Своей любви и доброты и что Он ни­когда не перестанет быть им верным.

ПРЕДЫДУШАЯ  ПРОДОЛДЕНИЕ

..